В бурном Омске не обойтись без кормчего?

Вот опять население, стеная и ругаясь, выводит песню о властной вертикали и едином кармане. Есть в городе проблемы? Есть, где их нет? Но и власти порядочно. Есть и мэрия, и совет, и права, в городском уставе записанные. Разве что как властью распорядиться, большинство горожан так до сих пор и не знает. Тот же совет, к примеру, оставляет сложное впечатление: лояльный ко всем сразу, аккуратный, понемногу функционирующий, но... и за этим "но" вновь слышится все та же мелодия: в бурном море не обойтись без кормчего. И на роль кормчего, как и во многих регионах, претендует губернатор.

Конец века ставит перед людьми бездну вопросов, заставляя обывателя все крепче вцепляться в собственный быт, чтобы удержаться на плаву. Запас сил, отпущенный россиянам на преобразования, исчерпан а прошедшем десятилетии, остались лишь разочарование и усталость. Отличие нынешнего времени от советского не в цене на колбасу, а в жесткой необходимости самостоятельного принятия решений. Если нет - вновь перед нами все та же российская привычка: ждать указаний, советов и помощи от власти.

Лет пять назад, когда не стало уже Союза и вся привычная жизнь пошла наперекосяк, спросила я одного неглупого человека: "Почему, если так уж хорошо было раньше, столь легко отдало население то, что у него было?". И последовал ответ: "Это нынешними поколениями не было выстрадано, воспринималось как само собой разумеющееся, а потому так легко и было потеряно". Прав ли был мой собеседник? Не знаю, во всяком случае, легкость, с которой наш человек передоверяет власти решение собственной судьбы, сидит у него в крови. Вот и сейчас в городе только и слышишь унылое: надоело, сколько грязи на экранах и газетных страницах, а что еще ждет нас к декабрю!.? Вот и все реакция, пожалуй.

Покойный Олег Владиленович Чертов называл Омск "чиновничьим, болотистым городом". Воистину так. На имеющий равного себе партнера на территории области, ввергнутый, как и прочие мегаполисы, в пучину экономической неразберихи, испытывает город мощное давление областного истэблишмента, этакой надстройки, осуществляющей скорее не государственное управление, а посредническую деятельность между федеральным центром и регионом. Со всеми плюсами минусами, а более всего - доходами, которые дают жить и крепнуть региональной власти. Власть эта, по выражению Николая Травкина, умудряется "двумя руками шурудить в двух торбах одновременно": в федеральной казней и бюджете местного самоуправления. А если накладывается на это проблема губернаторского лидерства, то жизнь и области, и города тем более, впрямую зависит от его, губернатора, политических амбиций. Провинциализм омский неистребим, ибо ярчайшая его черта - способность сводить все многообразие гражданской жизни и сиюминутной потребности выборов.

Клемперер, размышляя над поразительной живучестью навязанной немцам идеологии, приводит такой эпизод: "Вспомнился переезд на корабле из Борнхольма в Копенгаген 25 лет тому назад. Ночью бушевал шторм, никого не пощадила морская болезнь. Утром вблизи берегов, наслаждаясь тихим морем и утренним солнцем, пассажиры сидели на палубе в предвкушении завтрака. И тут в самом конце длинной скамейки вскочила на ноги маленькая девочка и подбежала к поручням, ее стошнило. Через секунду то же самое произошло с матерью, сидевшей рядом с ней. За ней последовал сосед дамы. Потом мальчик, потом... Быстро и равномерно движение распространялось дальше, вдоль скамьи. Никого не миновала эта участь. До нашего конца было еще далеко: все с интересом наблюдали за этим процессом, смеялись, презрительно пожимали плечами. Но вот извержение приблизилось, смех затих, и тут уже в нашем конце бросились к поручням. Я внимательно следил за тем, что творилось вокруг меня и во мне самом. Я говорил себе: ведь существует такая вещь, как бесстрастное наблюдение, как-никак я в этом профессионал, кроме того, есть ведь, наконец, и твердая воля, так что я продолжаю предвкушать завтрак, - но тут настала моя очередь, и я помчался к борту, как и все остальные".

Недавно была переведена на русский язык поразительная книга. Называется она "Язык третьего рейха", а в впервые опубликована в Германии в 1946 году. Ее автор Виктор Клемперер, еврей, филолог и знаток литературы, всю войну прожил в Берлине, оставшись в живых только потому, что его жена была арийкой. Претерпев унижения и беды, лишенный возможности работать, на протяжении всех лет нацизма тайно вел он дневник, ставший памятником времени и живым человеческим свидетельством эпохи оболванивания, обмана и подавления личности. Автор и напоминает читателю об опасностях, которые ждут каждого, кто передоверяет собственное право думать.

Прошу прощения за длинную и не слишком приятную цитату. Образ уж больно хорош. Все наши беды коренятся в нас самих. Уж коли, размышляя и наблюдая, человек с трудом сопротивляется стадности, то что ж с ним происходит, когда он и вовсе сопротивляться перестает?

Игорь Моренко.

О ценах на городскую землю.

Владимир Головин.

"Солнечный" триумф в Венгрии.

Вести из Экибастуза.

Главная Новости

0.0097

© h8records.ru. Администрация сайта: 8(495)795-01-39 гудок 160121.
Копирование материалов разрешено при условии ссылки на сайт h8records.ru.