Фоать Бикбавов, директор ООО "Стокхим"

В 1998 году перешел в ОАО "Омсктехуглерод" заместителем генерального директора по производству, а потом по капитальному строительству.

Фоать Ахметович родился 14 ноября 1947 года в городе Исилькуле Омской области. В 1966 году поступил на физико-технический факультет Томского политехнического института по специальности "Технология редких и рассеянных элементов". В 1972 году распределился мастером смены на Павлодарский химический комбинат. Через год назначен начальником смены, через три - заместителем начальника цеха, а в 1976-м - начальником цеха хлористого алюминия. В 1979 году переехал в Омск руководителем цеха подготовки сырья и готовой продукции Омского завода пластмасс. Позже возглавлял цеха фталевого ангидрида и синтетических жирных спиртов. В 1987 году был назначен заместителем генерального директора завода по производству. А в январе 1989 года - главным инженером предприятия, переименованного потом в Омскхимпром. В 1996 году избран генеральным директором ОАО "Омскхимпром".

Автор четырех изобретений в химическом производстве - патенты получены во время работы в Павлодаре и на Омском заводе пластмасс.

В 2001 году стал одним из учредителей и возглавил ООО "Стокхим", специализирующееся на выпуске продукции из пенополистирола.

Фоать БАКБАВОВ, директор ООО "Стокхим":"Омский нефтехимический комплекс можно возродить" Фоать БИКБАВОВ - человек в омской нефтехимии известный. Он возглавлял Омскхимпром, работал замом генерального на Омсктехуглероде, а сейчас у него своя фирма. Фоать Ахметович сам пришел в редакцию "КВ" и принес статью об омской нефтехимии. Мы уговорили его сделать вместо нее интервью.

Женат. Двое детей. Сын - аспирант математического факультета ОмГУ, дочь учится там же на втором курсе экономического факультета.

- Я приехал на этот комбинат в 1972 году. Он еще строился. Первое производство - цех хлористого алюминия - было пущено в конце 1973 года. В 1975-м заработал цех хлора и каустика, о котором и идет сейчас речь. Существует два способа получения каустической соды и хлора - ртутный и диафрагменный. В Павлодаре был выбран первый из них, запрещенный к тому времени к эксплуатации во многих странах мира. Мой цех получал оттуда хлор и поэтому часто там бывал по долгу службы. И наблюдал нередко такую картину, когда буквально идешь по лужам ртути. Причем завод был режимный, и информация об этом наружу не выходила. Все контролирующие службы были карманными. Был, например, на заводе главный санитарный врач объекта, который никаким образом не относился к санитарии города и области и подчинялся непосредственно Москве. Помню, неоднократно на планерках поднимался вопрос о том, что много ртути "уходит", были официально зарегистрированы люди - носители ртути в организме. Причем заводские врачи - а у нас была своя медсанчасть и стационар - все время пытались нам внушить, что ничего страшного в этом нет.

- Фоать Ахметович, насколько я понимаю, вы в свое время работали на том самом Павлодарском химическом комбинате, о котором сейчас много говорят в связи с угрозой отравления Иртыша ртутью?

- Очень. Он относился к Минхимпрому. На самом деле строилась вторая очередь завода, которая должна была выпускать отравляющие вещества на базе хлора. Но стройку в свое время заморозили. И до сих пор там можно видеть эту площадку с недостроенными корпусами.

- Завод был большой?

- Да. Но потом, в связи с отделением Казахстана, перестройкой, он не смог вписаться в рыночную экономику.

- Вы уезжали, завод еще работал?

- В России было много заводов по изготовлению хлора и каустика. Кроме того были какие-то погрешности при строительстве, существовало экспертное заключение о том, что может произойти обрушение металлоконструкций. Сегодня предприятие стоит, единственный работающий участок, получает хлор в цистернах и разливает его в небольшую тару для нужд по обеззараживанию воды. Наш омский Водоканал, я думаю, тоже из Павлодара получает хлор в мелкой таре.

- Себестоимость продукции была высока или не было спроса?

- Должен был. Он не был задействован лишь на один конечный продукт. На заводе можно было выпускать независимо друг от друга полистирол, фталевый ангидрид, ионообменные смолы. Но... Возьмем производство полистирола. Объемы его были самые большие в Советском Союзе - 100 тысяч тонн в год.

- Вы переехали в Омск и стали работать на заводе пластмасс. Завод только что был построен, оснащен импортным оборудованием. Что же случилось в итоге с ним? Он-то должен был выжить в условиях рынка?

- Да. Такой мощности больше ни у кого нет. Современное оборудование, поставленное французами. Технология была закуплена у американцев. Производство по тем временам было очень современным. Полистирол уходил тогда заводам холодильников. Если у вас холодильник того времени, то его внутренний шкаф наверняка сделан из омского полистирола. Помните, кстати, историю с первыми российскими известными телевизорами, которые горели? Причина была в том, что к тому времени в СССР не был освоен выпуск трудногорючего полистирола. Мы в Омске его освоили первыми. И оснастили им все советские телевизионные заводы. Но пришла перестройка. Встали и заводы холодильников, и телевизионные. Дешевле было завозить импортную бытовую технику. Объемы производства полистирола упали, а значит, выросла себестоимость каждой его единицы. Омск перестал быть конкурентоспособным. Оказалось дешевле в страну завозить полистирол фирмы BASF. Плюс к этому Южная Корея тоже начала поставлять его к нам.

- И остались самые большие?

- Полистирол?

Конечно, не обошлось и без ошибок руководства. Беда наша была в том, что мы были людьми другого времени. И не принимали всерьез новые рыночные отношения. Мы привыкли к тому, что к нам за полистиролом всегда выстраивались очереди. По неделе иногородние машины здесь ночевали, лишь бы получить наш товар.

Когда я дал согласие стать генеральным директором, дело было уже совсем плохо. Люди много месяцев не получали заработную плату. Я понимал, что вряд ли в такой ситуации сумею кардинально изменить обстановку.

- Не только. Но и фталевый ангидрид, и изоактиловый спирт. Чуть ли не все, что мы выпускали до перестройки, уходило влет. Где-то в году 1994-м начались трудности. Завод был вынужден привлекать заемные средства. А проценты тогда были гигантские. В итоге теневым кредитором стал Инкомбанк. И стал диктовать свои условия Омскхимпрому.

- Руководитель Омского филиала Инкомбанка Симан ПОВАРЕНКИН мне тогда сказал: "Не будешь ты, поставим кого-нибудь из Инкомбанка". Чего я не хотел допустить. Потом у меня были неоднократные стычки с банком. Как только приходили деньги за продукцию, меня тут же вызывали туда: "Отдай". Хотя нам надо было платить за сырье, зарплату людям. В конце концов из этого долга подавляющая часть были проценты и штрафы.

- Зачем же тогда соглашались?

- Что из себя представляет водоподъем?

Инкомбанк первый понял, что завод катится вниз. И начал выводить активы. Причем пытался это делать моими руками. Им удалось вывести водоподъем, о котором, кстати, уже писали "КВ". Он отошел к "Инком-трасту".

- А ТЭЦ-4 весьма денежный потребитель?

- Это большая насосная на берегу Иртыша, которая поставляет воду по трубам на Химпром, картонно-рубероидный завод и, главное, в очень больших количествах на ТЭЦ- Плюс немножко - на нефтезавод, Сибтранснефть и ряд других предприятий.

В этой обстановке я принял решение, что мне надо уходить.

- Естественно. Затраты на содержание водоподъема, или как его еще называют водозабора, минимальны. Коллектив там маленький, а доходы очень приличные.

- Цех изооктилового спирта. Он стоял уже давно. Цех в свое время строился под сырье от завода СК - ацетальдегид. Но СК перестал выпускать это сырье. В таких объемах тогда в России никто больше ацетальдегида не производил. Встал вопрос: что делать с цехом? Надо сказать, убыточным он был всегда. Даже в советское время. Совет директоров принял решение ликвидировать этот бизнес вообще. Я и сегодня считаю данное решение правильным. Цех в условиях рынка не выжил бы. Существует два метода получения изооктилового спирта: наш был не самый лучший. В Перми получали (и получают до сих пор) изооктиловый спирт методом оксасинтеза пропилена - и их продукция гораздо дешевле. И причем закрывает по объемам все потребности России. А необходим он для производства оболочки кабельной продукции.

- Насколько я помню, в то время один из цехов полностью разобрали на металлолом...

- Сейчас, как мы уже говорили, на Химпроме в прежних объемах возобновили производство полистирола. Где они получают сырье?

- Помню, что был разговор еще тогда о том, что нас "перебивают" Татарстан со своей химической продукцией. До перестройки Омскхимпром получал стирол из казахского города Шевченко. Была вообще тогда интересная ситуация: с Омскнефтеоргсинтеза туда отправляли бензол, а мы в Омске получали оттуда продукт переработки этого бензола - стирол. Когда Казахстан отделился в Шевченко завод встал. В России крупнейший производитель стирола - Нижнекамск. Нам пришлось идти на поклон туда. Но он был хорошим экспортным товаром, и они предпочли отправлять его за границу.

- Но почему такая сложная схема? Ведь омский нефтехимический комплекс должен был работать некогда в единой связке. Тот же стирол вполне в состоянии был делать на "Омском каучуке".

- В Ангарском нефтехимическом комбинате. Не самый лучший вариант.

- Для производства стирола?

Такая схема существует и сегодня. Она могла бы выглядеть следующим образом: "Сбнефть-ОНПЗ" отгружает бензол и прямогонный бензин на "Омский каучук". Что они, кстати, и делали до перестройки.

- Если это выгодно, почему никто до сих пор не осуществил?

- Нет, для других целей - этилен, пропилен, а далее для производства ацетальдегида. Но я уже говорил, что сегодня стране столько ацетальдегида не надо. Завод СК может выпускать этилбензол, а в Шевченко сохранилась установка для изготовления стирола из этилбензола. Это один путь - при самых минимальных затратах. Но было бы выгоднее стирол делать все-таки в Омске. Тем более потребитель вот он, за забором. Это одна из схем, которая возродила бы омский химический комплекс. Ведь такое производство можно наладить на ныне простаивающих мощностях СК. А Омскхимпром получал бы полистирол, рынок сбыта которого огромен. Из страны вполне по их силам вытеснить и южноко-рейских, и польских, и германских поставщиков.

- Но почему омский нефтехимический комплекс не может работать в единой взаимовыгодной цепочке?

- Необходимы немалые вложения на начальном этапе. Таких средств нет ни у нынешних хозяев СК, ни у нынешних хозяев Химпрома.

- Но ведь работа вместе должна быть выгодна всем омским предприятиям ?!

- Разные хозяева - разные интересы. Ведь доходило до абсурда: в свое время Омскхимпром покупал ортоксилол в Уфе, тогда как наш нефтезавод - крупнейший в СНГ производитель ортоксилола.

- Понятно, что ядром омской нефтехимии может выступить только Сибнефть, только продукция нефтезавода. А зачем компании подписываться на все это? Какой у нее может быть интерес?

- Тут много разных причин. В частности, во взаимоотношениях Омскхимпрома и Сибнефти есть нерешенный вопрос старых долгов. Единственный, кто смог восстановить полностью все связи, - Омсктехуглерод. Он неисправно получает газойль на ОНПЗ и исправно поставляет сырье на Омскшину. Для чего, кстати, ему пришлось освоить производство ряда новых марок углерода. Что было не очень просто. А если бы завод этого вовремя не сделал, Омскшина переключилась бы на Ярославский завод технического углерода. Я в этом уверен. Потуги такие были.

- Пока это не так. То есть это должен быть долгосрочный проект для компании.

- Углубление переработки. Мы же, в конце концов, будем жить не в перевернутом советском мире, где сырую нефть продавать выгоднее, чем продукты ее переработки, а в цивилизованном, где чем глубже переработка, тем больше прибыль.

- Я знаю, что несколько лет назад в Сибнефти были планы создания департамента нефтехимии, который должны были возглавить вы.

- Несомненно.

- Вполне логично.

- Такое предположение ко мне поступало. От вице-президента компании Владимира ЗАЙКИНА. Потом я беседовал с тогдашним президентом Сибнефти Андреем БЛОХОМ. Мы договорились. Но, я думаю, вмешались какие-то другие силы, может, это были собственники, которые сказали: все деньги должны быть вложены только в добычу нефти, никаких других долгосрочных проектов быть не должно.

- Чем занимается ваша фирма "Стокхим"?

- Я хочу подчеркнуть, что единый комплекс нужен в первую очередь не Сибнефти, а региону, если мы хотим, конечно, чтобы у нас был прочный нефтехимический комплекс. Приведу пример. В мае в Нижнекамске должно запуститься современное производство полистирола, там же, кстати, делают и стирол. Если себестоимость его окажется меньше, чем у омского, то у нас могут возникнуть некоторые проблемы со сбытом. Кто об этом должен думать, кроме, естественно, самих хозяев предприятия? Местная власть! Ведь это же налоги, это занятость, это показатели экономического развития в конце концов. Ну а что касается Сибнефти, она не будет заниматься химией, пока не станет там хозяином.

- Где покупаете исходный полистирол?

- Производством изделий из пенополистирола.

- Так завод в Шевченко работает?

- На Омскхимпроме и в Шевченко.

- Кому продается продукция?

- Он изготавливает только полистирол, а стирол покупают в Азербайджане.

- Но она же сделана из пенопласта?

- Основные покупатели - птицефабрики и "Омский бекон". Они покупают подложку, в которую фасуют фарш, мясо, пельмени.

- Сколько штук подложек в месяц выпускаете?

- Это и есть пенополистирол.

- Где базируетесь?

- Пятьсот тысяч.

- Выкупили помещение в Старом Кировске у Омскагропромстроя. Взяли деньги в долг, купили в Тайване оборудование и работаем.

Восстановят сломанные по приказу Хрущева колонны.

Мэрия должна заводу им.Попова 1,5 млрд рублей.

"Омское лекарство" проигнорировало омских поставщиков.

Дело Карпенко вернули.

Виталий Путинцев, соучредитель группы предприятий "Чистый город".

Главная Перевозки

0.0108

© h8records.ru. Администрация сайта: 8(495)795-01-39 гудок 160121.
Копирование материалов разрешено при условии ссылки на сайт h8records.ru.